Главная / Овуляция / "Волшебная скрипка" Гумилёва: опыт поэтического триллера - karpenko_sasha.

"Волшебная скрипка" Гумилёва: опыт поэтического триллера - karpenko_sasha.

«Волшебная скрипка» Николай Гумилев

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, -
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу - ты смеешься, эти взоры - два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Анализ стихотворения Гумилева «Волшебная скрипка»

Люди подвержены различным страстям, и Николай Гумилев знал об этом, пожалуй, лучше других. Он с детства увлекался поэзией и уже не мог представить своей жизни без рифмованных строк, которые ложились ровными рядами на бумагу. Возможно, поэтому он мог найти общей язык с людьми творчества и понимал, что за подобные увлечения порой приходится расплачиваться самым ценным, что есть у человека – его душой.

Вопрос о том, что именно представляет собой талант – награду богов или же искушение дьявола – актуален во все времена. Задавался им и Николай Гумилев, который в 1910 году написал стихотворение «Волшебная скрипка». Судя по тому, какой смысл поэт вложил в это произведение, он искренне считал: любые страсти, даже если они обусловлены великими идеями и благими намерениями, призваны служить сатане.

С первых строк своего стихотворения автор предупреждает его героя – неискушенного юношу – от соблазна взять в руки самую обычную скрипку. Поэт на собственном опыте знает, как сложно потом будет расстаться с иллюзией собственного превосходства, которая впоследствии способна сломать жизнь каждому человеку.
«Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка, что такое темный ужас начинателя игры!», — предостерегает поэт своего невидимого собеседника от соблазна, уже понимая, что это желать это уже бессмысленно. Он видит, что у юного музыканта «исчез навеки безмятежный свет очей» — первый признак того, что душу одолевают страсти. Потребность в музыке становится настолько сильной, что укротить ее никто и ничто не в силах. «Надо вечно петь и плакать этим струнам, вечным струнам», — отмечает поэт, прекрасно представляя, какая участь ждет молодого человека, если он откроет для себя мир волшебных звуков, способных заменить ему реальность.

Однажды встав на путь творчества, человек перестает контролировать свои желания. Он становится рабом нот и плачущей скрипки, которая заменяет ему общение с внешним миром. То же самое, по убеждению Гумилева, происходит и с поэтами, и с художниками, если они по-настоящему талантливы и преданны своему делу. Но автор не желает подобной участи юношу, с которым ведет свой тайный диалог. Ведь страсти еще никого не смогли сделать по-настоящему счастливыми. «И невеста зарыдает, и задумается друг», — таков финал каждого, кто полностью отдается творчеству. Однако соблазн почувствовать себя богом очень велик, поэтому автор понимает всю тщетность своих попыток уберечь неискушенное создание от того, чтобы встать на опасный путь. «На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ и погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!», — напутствует поэт героя своего стихотворения, понимая, что убедить его в обратном – то же самое, что и самому отказаться от поэзии.

Стихотворение «Волшебная скрипка» Гумилёв написал в 1910 г. Оно открывало изданный в том же году сборник «Жемчуга». Стихотворение посвящено Брюсову, старшему наставнику Гумилёва.

Литературное направление и жанр

Отдавая дань своему учителю, Гумилёв использует символы и аллегории. В традиции символистов музыка – первооснова творчества, особая стихия, порождающая поэзию в том числе. Волшебная скрипка как аллегория поэзии – символистский образ, хотя лира, инструмент Аполлона, была бы более прямой аллюзией.

Жанр стихотворения – философская лирика.

Тема, основная мысль и композиция

Стихотворение представляет собой обращение к «милому мальчику». Это ученик, преемник, начинающий поэт, который только просит о «счастье, отравляющем миры» (оксюморон). Нельзя в этой связи не вспомнить обращение Брюсова к юноше бледному и три совета ему. В стихотворении Брюсова юноша не терпит никаких лишений, наоборот, он возвышается над толпой, поклоняется лишь искусству. Стихотворение Гумилёва говорит о жертвах, которые должен принести поэт на пути поэзии.

В стихотворении поднимается тема поэта и поэзии. Основная мысль состоит в том, что поэт так же подчинён поэзии, как и поэзия подвластна ему. Поэт не выбирает этот путь, он следует своему призыву, даже если этот призыв губителен. Стихотворение является пророческим по отношению к творцам 20 в., многих из них преследовали и убили «бешеные волки».

Стихотворение состоит из 6 четверостиший. В первой строфе наставник будто бы пытается отговорить мальчика, готового прикоснуться к миру поэзии. Следующие 4 строфы описывают трудности, связанные с творчеством. Во второй строфе символически изображаются враги и препятствия на пути творца. Третья строфа раскрывает страшное волшебство скрипки, которая никогда не умолкает, однажды запев.

Четвёртая строфа описывает гибель поэта, попытавшегося умолкнуть. В пятой строфе открывается истинная суть творчества: не человек властвует над ним, а оно над человеком; искусство губит.

В последней строфе наставник – лирический герой - смиряется с участью, уготованной его ученику, и передаёт ему волшебную скрипку, повинуясь желанию мальчика.

Тропы и образы

Всё стихотворение строится на аллегории волшебная скрипка – поэзия. Лексика стихотворения распадается на два полюса. Положительно окрашенные эпитеты относятся к миру юного скрипача: милый мальчик, улыбка светла , безмятежный свет очей. Метафора «эти взоры – два луча» отражает убеждённость мальчика в своём пути. Отрицательное значение несут эпитеты, связанные с трудностями и помехами: тёмный ужас, духи ада , белеющий бурун, бешеные волки, кровожадное исступленье, запоздалый, но властительный испуг, тоскливый смертный холод.

Отдельная группа эпитетов связана с волшебной скрипкой, обладающей властью: повелительные руки, царственные звуки, звонкие струны, обезумевший смычок.

Итог жизни поэта, смерть в конце называется славной и страшной (эпитеты).

Стихотворение Гумилёва «Волшебная скрипка» вводит читателя в мир народной волшебной сказки. Герой, обладающий волшебным предметом, отправляется в путь (метафора жизни). Волшебный предмет обладает силой, нужной для преодоления препятствий. Они тоже сказочные: бешеные волки, чудовища. Победа героя обусловлена не силой и ловкостью, а, как и в сказке, некими качествами, которые другие принимают за слабости. Мальчик не принимает всерьёз опасности, о которых говорит учитель. Он готов смотреть в глаза чудовищ, а не бежать от них. Но его бесстрашие – не следствие мудрости, а следствие неопытности. Именно такой и должен быть герой волшебной сказки, неискушённый и наивный. Убедившись в том, что мальчик подходит на роль героя, учитель отдаёт ему опасный предмет. Но самые важные наставления учителя – необходимость движения: «Мальчик, дальше».

Природа волшебной скрипки (поэзии) двойственна. Всё, что в ней пело и было послушно, может насмеяться. Владеющий ею жив до тех пор, пока играет. Игра обязательно связана с движением. Замедление и усталость смертельны. Говоря современным языком, Гумилёв создаёт квест. Герой должен пройти по дороге, которая сама по себе не представляет интереса. На ней нет «ни веселья, ни сокровищ». Так ради чего же идти? Ради самого пути. Движение по пути с волшебной скрипкой – и есть цель.

Как и в сказке, остановившийся герой погружается в оцепенение и охлаждается. Это метафора смерти: холод обовьёт тело, как тканью (сочетание олицетворения и сравнения), струны поют и плачут, смычок бьётся и вьётся (олицетворения).

Поскольку главная идея стихотворения – движение, в нём очень важны глаголы. Глаголы, относящиеся к струнам и смычку – это оксюмороны, если обозначают одновременное действие. Если же это последовательные действия (поют, а потом плачут), то через однородность глаголов передаётся динамика. Особенно много её в пятой строфе: устанешь, замедлишь, не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть.

Размер и рифмовка

Стихотворение написано неторопливым восьмистопным хореем. Рифмовка в стихотворении перекрёстная. Женская рифма чередуется с мужской.

Анализ стихотворения Гумилёва “Волшебная скрипка”

Стихотворение “Волшебная скрипка” является ключевым для всего творчества Гумилёва. Он дорожил этим стихотворением настолько, что даже не включил его в сборник ‘’романтические цветы” для того чтобы стихотворение впервые было опубликовано в таком авторитетном журнале как “весы”.

Стихотворение представляет собой обращение искушённого поэта к юному, знающему лишь о счастье творчества. не видя оборотной стороны медали. Эту оборотную сторону медали и показывает искушённый поэт.

В образе скрипки перед нами предстаёт поэтическое дарование, которое является и смертельным заклятием и высшим блаженством. Лирический герой рассказывает юному поэту о том,что истинный поэт не имеет права на отдых, он всегда должен творить, а иначе “бешеные волки в кровожадном исступленье В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь”.Также он считает, что должен служить поэзии без надежды на признание, без надежды быть понятым, без надежды на славу.Настоящего поэта не пугает ничего. Он пойдёт своей дорогой и погибнет “славной смертью, страшной смертью скрипача”.

Стихотворение очень музыкально благодаря сочетанию согласных звуков ”вл” : ”владей волшебной скрипкой”

Стихотворение написано пятистопным анапестом совместно с восьмистопным хореем. Рифма используется как мужская, так и женская, рифмовка – перекрёстная. Гумилёв применяет эпитеты (“темный ужас”,”обезумевший смычок”), инверсии (“Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь”), сравнение (“холод обовьет, как тканью, тело”), олицетворение (“Надо вечно петь и плакать этим струнам”), оксюморон (“Не проси об этом счастье, отравляющем миры”)

Эти изобразительно – выразительные средства придают произведению выразительность.

В этом стихотворении лирический герой провозглашает творчество видом самосожжения. Я думаю, что и сам Гумилёв верил в роковую предназначенность поэта и готов был принять смерть с присущим ему героизмом.

Анализ стихотворения Николая Гумилёва «Волшебная скрипка»

Фотография Н. Гумилёва в старших классах гимназии

С первых строк своего стихотворения автор предупреждает его героя – неискушенного юношу – от соблазна взять в руки самую обычную скрипку. Поэт на собственном опыте знает, как сложно потом будет расстаться с иллюзией собственного превосходства, которая впоследствии способна сломать жизнь каждому человеку. «Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка, что такое темный ужас начинателя игры!», - предостерегает поэт своего невидимого собеседника от соблазна, уже понимая, что это желать это уже бессмысленно. Он видит, что у юного музыканта «исчез навеки безмятежный свет очей» - первый признак того, что душу одолевают страсти. Потребность в музыке становится настолько сильной, что укротить ее никто и ничто не в силах. «Надо вечно петь и плакать этим струнам, вечным струнам», - отмечает поэт, прекрасно представляя, какая участь ждет молодого человека, если он откроет для себя мир волшебных звуков, способных заменить ему реальность.

Однажды встав на путь творчества, человек перестает контролировать свои желания. Он становится рабом нот и плачущей скрипки, которая заменяет ему общение с внешним миром. То же самое, по убеждению Гумилева, происходит и с поэтами, и с художниками, если они по-настоящему талантливы и преданны своему делу. Но автор не желает подобной участи юношу, с которым ведет свой тайный диалог. Ведь страсти еще никого не смогли сделать по-настоящему счастливыми. «И невеста зарыдает, и задумается друг», - таков финал каждого, кто полностью отдается творчеству. Однако соблазн почувствовать себя богом очень велик, поэтому автор понимает всю тщетность своих попыток уберечь неискушенное создание от того, чтобы встать на опасный путь. «На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ и погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!», - напутствует поэт героя своего стихотворения, понимая, что убедить его в обратном – то же самое, что и самому отказаться от поэзии.

Сборник «Жемчуга»

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, -
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи, глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу - ты смеешься, эти взоры - два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Николай Гумилёв

Волшебная скрипка

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое тёмный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял её однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервётся пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, -
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Постоянно сталкиваюсь с неверными представлениями о Серебряном веке русской поэзии. Людям приятно думать, что в этот период преобладала поэзия эстетская, ажурная, кружевная; они порой хотят "отдохнуть" от современности на стихах заново открытых в перестроечное время классиков русской поэзии. Конечно, поэтическое наследие начала ХХ века вместило в себя тысячи любовных стихотворений. Но говорить об изысканной ажурности стихов Серебряного века можно разве что применительно к раннему творчеству - да и то далеко не всех "больших" поэтов. Стихотворение, о котором я собираюсь рассказать, Николай Гумилёв написал в 21 год, и это, наверное, был первый стихотворный триллер в русской поэзии. Говорят, страшилки сочиняют нарочно, - чтобы было не страшно. Но не думаю, что молодой поэт специально хотел "попугать" читателей и собратьев по перу.

Стихотворение "Волшебная скрипка" открывает книгу Гумилёва "Жемчуга".
В экземпляре известного археолога Анатолия Николаевича Кирпичникова стихотворение снабжено карандашной пометкой: «Из Ж. Занд». Исследователи пишут: "Смысл этой записи неясен. Возможно, что она отсылает к романам «Консуэло» и «Графиня Рудольштадтская», в которых тема скрипки играет важную смысловую роль". Но, если пометка действительно была написана рукою Гумилёва, более вероятно другое предположение: за "широкой" спиной французской писательницы Николай Гумилёв хотел скрыть интимную подоплёку стихов, написанных в это время. Известно, что Гумилёв жил тогда в Париже, изредка совершая "набеги" в Россию, чтобы повидаться с Анной Ахматовой, в ту пору ещё Горенко. Раненный отказами любимой женщины, Николай был дважды близок к самоубийству и не погиб только по счастливой случайности. Всё это как-то плохо вяжется с образом бравого и бесстрашного человека, каким, без сомнения, был Гумилёв. Однако не будем забывать, что поэту исполнилось только 20 лет, и он ещё не успел одеть свою душу в "броню", когда речь шла о любовных поражениях. Этот опыт придёт к нему позднее. У меня есть все основания предполагать, что именно там, в Париже, и произошло мистическое крещение поэта, спровоцированное несчастной любовью.

Я читал романы Жорж Санд, и в них напрочь отсутствует то, что позднее найдут в произведениях Густава Майринка и назовут "эстетикой чёрного романтизма". Так что, если какие-то аллюзии из Жорж Санд в "Волшебной скрипке" и присутствуют, то это, скорее, попытка отправить читателя по ложному адресу, закамуфлировать свои истинные интимные переживания. Поэты нередко прибегают к подобным манёврам не столько из природной стыдливости, сколько из желания не предавать огласке своё мучительное настоящее. Только очень сильные люди способны сжечь в себе истину и не выплеснуть её на страницы своих произведений.

О том, какое значение придавал сам Гумилёв этому стихотворению, можно судить по тому, что оно открывает его сборник стихов, озаглавленный "Жемчуга". Подраздел "Жемчугов", вышедших отдельной книгой в 1910 году, гласит: "Жемчуг чёрный". Здесь поэт явно отдаёт дань своему лицейскому учителю Иннокентию Анненскому, а, возможно, и французскому символисту Анри де Ренье, томик стихопрозы которого "Яшмовая трость" ("La canne de jaspe") увидел свет ещё в 1897 году. Одна из глав книги Ренье называлась "Чёрный трилистник", впоследствии он написал и "Белый трилистник", а Иннокентий Анненский в своём цикле стихотворений расширил эти "трилистники" до необычайной пестроты и разнообразия.

Иннокентий Анненский

Безусловно, общаясь с Анненским и Брюсовым, молодой Гумилёв не мог не "заразиться" символизмом. Натуральный чёрный жемчуг действительно существует, он возникает согласно причудливым «желаниям» моллюска, чьи вещества придают соответствующую окраску формируемым минералам. Но поэт, конечно же, придал чёрному жемчугу символико-метафорическое звучание. Для него чёрный жемчуг - блестящая метафора любви, с её приливами и отливами, с её тёмными жемчужинами, которые покоятся на самом дне океана чувств. Чёрной жемчужиной для молодого Гумилёва стала непостижимая и своенравная Анна Горенко, будущая Ахматова.

Надо отметить, что скрипка по своей природе - светлый, божественный инструмент, не запятнанный какой-либо чертовщиной. Разве что в руках Паганини скрипка порой вытворяла странные вещи... В стихотворении "Волшебная скрипка" Гумилёв обретает наконец знание, тождественное силе. Стихотворение посвящено автору "Огненного ангела" Валерию Брюсову, с которым учившийся в то время в Сорбонне Гумилёв состоял в активной переписке. Но к кому это обращается поэт: "милый мальчик"? Очевидно, что не к маститому и умудрённому опытом Брюсову. К кому же тогда? Кому он предлагает попытаться овладеть волшебной скрипкой? Кто этот мальчик? И "был ли мальчик"? Я придерживаюсь того мнения, что в образе мальчика Гумилёв обращается к самому себе. Может быть, с воображаемой высоты того же Брюсова. Как бы там ни было, в стихотворении "Волшебная скрипка" герой его, "милый мальчик", проживает целую жизнь, и это по-настоящему, без дураков. А его скрипка - это любовь. Неразделённая любовь молодого мальчика. Его скрипка - это его женщина. Женщина, рядом с которой он может погибнуть, ибо никому не дано её удержать. Однако сколько же человеческого величия, дерзновения в этой безнадежной попытке "приручить" непокорную скрипку! Сколько магии, сколько преодоления неуверенности в собственных силах! Волшебная скрипка Гумилёва - больше, чем скрипка. Это становится понятным, едва поэт заговаривает о "тёмном ужасе начинателя игры", о "бешеных волках на дорогах скрипачей". Он говорит о потребности поэтических натур постоянно быть в состоянии влюблённости:

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.

Конечно же, здесь ассоциативно приходит на ум вовсе не Жорж Санд, а Иннокентий Анненский, его блистательное стихотворение "Смычок и струны". Поэт делает сразу две кульминации в стихотворении, или, переходя на язык музыки, две модуляции. Это можно сравнить разве что со "вторым", а потом и "третьим" дыханием.

Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Это речи ревнивца или брошенного любовника! Двуликая любовь теперь гримасничает поэту своей тёмной стороной, что особенно нестерпимо после наслаждения светлой стороной этого чувства. И это переворачивание двух противоположных ликов любви тождественно маленькой смерти. В реальной жизни поэт пошёл топиться, но, к счастью для нас, его читателей и почитателей, не бросился прямо в Сену, а решил это сделать на северном побережье Франции, в Нормандии. Это и спасло ему жизнь: на севере поэта арестовала "за бродяжничество" французская полиция, и, видимо, эта встряска помогла ему вернуть себе душевное равновесие.

Жанр поэтического триллера был настолько созвучен в это время поэту, что спустя некоторое время он пишет ещё одну страшилку - стихотворение "Камень", тоже вошедшее впоследствии в сборник "Жемчуга" как "чёрный жемчуг" и аналогично помеченное в вышеупомянутом экземпляре А. Кирпичникова "из Жорж Санд". Но скрипка, в отличие от камня, сама человека не убивает - и потому не страшна. Наоборот, внешне она пленительна, очаровательна, и даже имеет, совсем как женщина, приятные глазу округлости. Поэтому в "Волшебной скрипке" срабатывает эффект контрастности: скрипка и "бешеные волки" настолько из разных систем координат, что невольно сразу задумываешься о тайнописи стихотворения. Замечу в скобках: не исключено, что Гумилёву, имевшему большие проблемы с музыкальным слухом, было мучительно слушать любую музыку. И это - ещё один ключ к пониманию "Волшебной скрипки". Позволю себе высказать ещё одну - невероятную! - версию подтекста этого стихотворения. В стихотворении "Волшебная скрипка" Гумилёв попытался словно бы "вербализовать" музыку, высказать её словами. Поскольку, имея абсолютный поэтический слух, словами он "шаманил" как настоящий композитор! Стихотворение звучит как соната или симфония, вот только ноты заменены в нём необычными словами.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу - ты смеёшься, эти взоры - два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!